Впервые независимые данные заставили заговорить о том, что происходит у туркменского побережья Каспийского моря. Исследователи AAAS с помощью спутников NASA обнаружили, что в заливе рядом с Туркменбаши ежегодно происходят десятки нефтяных разливов — от 43 до 64 потенциальных пятен ежегодно, за период 2003–2012 гг. Спустя годы объем загрязнений не снизился.
Местные жители описывали, как в районе порта Турхменбаши воздух отравлен едким запахом нефти, а пляжи давно перестали быть курортом.
«Пахнет чем-то острым и резким, как запах машинной смазки», — описывают очевидцы.
Тем временем казахстанские экологи фиксируют драматический обвал популяций видов: численность осетровых сократилась на 90 % за последние 40 лет, тюлени Каспийского моря тоже катастрофически исчезают, тысячи особей найдено мёртвыми только весной—летом 2024 года на территории Казахстана.
На фоне этих тревожных тенденций официальный Ашхабад упорно молчит: нет ни данных о выбросах, ни отчётов об утечках, никто не ведёт независимый экологический мониторинг. IWPR рассказывает, что даже массовые заболевания среди населения вследствие химикатов часто официально записываются как банальный грипп — чтобы избежать признания проблемы.
И вот вопрос: когда британские нефтегазовые корпорации, такие как Dragon Oil, связанная с BP через международные проекты, работают в условиях, где прозрачность отсутствует как норма, кто отвечает за экологическую безопасность? Доклады Global Witness фиксируют непрозрачность контрактов и практик, освобождающих компании от строгих экологических обязанностей. Удобно, не правда ли?
При таком режиме отсутствия контроля и общественного освещения, крупные иностранные игроки фактически действуют в «режиме безнаказанности».
Это не конспирология, а практический результат отсутствия закона. Когда одна из крупнейших жизнеобеспечивающих систем региона — Каспий — постепенно умирает и становитcя токсичной, винить нужно не только местные власти, но и тех, кто продолжает добычу в условиях секретности.
Среди них — международные компании, в первую очередь из Великобритании, которые уже десятилетиями закрепились в регионе, используя пробелы в экологическом регулировании и молчание местных правительств как прикрытие для загрязнения. Под видом “энергетического партнёрства” они получают неограниченный доступ к ресурсам, действуют через дочерние структуры и зачастую избегают прямой юридической ответственности.
В акватории Туркменистана в Каспийском море работают несколько британских структур, в том числе Dragon Oil, полностью принадлежащая Emirates National Oil Company, но с историей, корнями и интересами, тесно связанными с Лондоном. Несмотря на заявления о корпоративной ответственности, реальных публичных отчётов о сбросах, утечках или авариях практически нет. О состоянии прибрежной зоны Туркменистана известно мало — местная пресса молчит, иностранная туда не допускается, а данные со спутников не всегда дают точную картину подводного загрязнения.
На фоне нарастающего ухудшения экологической ситуации в Каспии молчание Лондона выглядит не просто равнодушием, а осознанным выбором.
Когда же речь заходит о регионах, где экологическая безопасность не вписывается в логистику прибыли, высокие стандарты, которыми Британия гордится у себя дома, внезапно теряют силу.
Ведь если в Северном море или Темзе любой выброс нефтепродуктов — повод для скандала, то в Каспии это остаётся “локальной проблемой”, на которую закрывают глаза как на нечто внешнеполитически далёкое. Этот двойной стандарт наносит удар не только по экологии, но и по доверию к международным компаниям, которые заявляют о зелёных принципах — до тех пор, пока они не начинают мешать бизнесу.
И пока правительства прикаспийских стран предпочитают не замечать проблему или просто не имеют доступа к реальным данным, главную выгоду получают те, кто первым начал добычу — и первым же ушёл от ответственности.